"Как родителям спасти школу?" -  Александр Привалов, экономический публицист, кандидат экономических наук, научный редактор и генеральный директор журнала "Эксперт" (http://vz.ru/opinions/2013/10/18/655525.html)

"Почему чиновник, не имеющий отношения к уроку, получает больше учителя?" (http://www.krsk.aif.ru/society/zkh/938704)

Ухудшение образования ведёт к деградации общества. С плохой медициной люди будут чаще умирать - это страшно, но общество выживет. С плохой полицией нас будут чаще убивать. Общество не погибнет от этого. Образование, убитое чиновничеством, убьёт общество. Есть такое мнение: «Тот, кто экономит на образовании, разоряется на тюрьмах».

 

Главная причина провалов системы школьного образования заключается в том, что наше общество самоустранилось от воспитания собственных детей и лениво и беспечно отдало целиком всю эту систему в монопольное владение чиновнику, который построил её по принципу чиновничье-бюрократической вертикали административного подчинения. Именно чиновник, а не общество (в лице его представителей) определяет, чему нужно учить детей, т.е. содержание школьных программ. Именно чиновник указывает, как нужно учить детей, ибо учебно-воспитательные методические структуры формируются им и административно подчинены ему. Только чиновник, в нарушение существующего, но не работающего закона об образовании, решает, кто должен учить детей, поскольку он сам формирует аттестационные структуры или по крайней мере держит их сотрудников в административной зависимости от себя. Чиновник узурпировал право и обязанность оценивать качество работы системы образования: не общество, "потребляющее" никудышную "продукцию", выпускаемую этой чиновничьей системой, даёт оценку деятельности системы, а он сам навязывает обществу свою, что "школы работают успешно". И как свидетельство этой "успешности" он предъявляет обществу "показатели успеваемости учащихся", которую символизирует количество аттестатов зрелости, выданных выпускникам. И сам же чиновник осуществляет контроль и надзор за собственной деятельностью.

 

Конечную, формальную ответственность за воспитание детей, качество обучения и достоверность школьных оценок, предъявляемых обществу, несёт школьный преподаватель. Но фактически чиновник полностью подчинил его своему административному произволу, задавил тысячью "отчётных" бумажек и бесчисленным множеством внеслужебных обязанностей. Не низкая зарплата, а именно чиновник превратил школьного учителя, человека свободного, творческого труда, в затюканную, безответную "училку" и обратил этого безответного человека в безответственного. А безответственность - основа провала любого дела. Поэтому повышение учительской зарплаты, безусловно, необходимое, но осуществлённое само по себе, при сохранении подчинения преподавателя воле и прихоти чиновника, лишь усилит его личную зависимость, укрепит систему, несущую угрозу экономической и оборонной безопасности государства.

 

Гораздо более опасными и долгоживущими, чем экономический ущерб, наносимый государству чиновничье-бюрократической системой образования, являются последствия воспитательные, социально-нравственные. Выжимая "успеваемость" - любой ценой! - чиновник словно "забывает" о том, что в процессе обучения кроме преподавателей существует и другой участник, другая, отнюдь не пассивная сторона - учащиеся и их родители. Юридически, законодательно это обстоятельство и обязанности "обучаемой" стороны практически никак не закреплены. А административно эта сторона чиновнику не подчинена. Более того, конфликт с родителями может доставить чиновнику неприятности. Убедить родителей нерадивого Митрофанушки стимулировать усердную работу их чада чиновник не способен. Это трудно. Напротив, он будет заискивать перед родителями, прикрывая свою беспомощность перед ними изображением заботы о детях, сетованием по поводу их чрезмерной перегруженности (будто не сама же чиновничья система составляет школьные программы!). В то же время чиновнику гораздо проще принудить зависимого от него преподавателя нарисовать бездельнику фальшивую тройку и "выдать на-гора" столь необходимую для чиновничьего отчёта "успеваемость".

 

Сознательное восприятие человеком своего государства начинается со школы. И, фальсифицируя результаты учёбы, школа приучает маленького человека к фальсификации результатов своего учебного, а в перспективе любого труда. Тем самым она вырабатывает у него непоколебимую убеждённость в том, что в нашем государстве можно и допустимо, принято и даже почти узаконено добывать желаемые атрибуты успеха не собственным упорным трудом, а в результате обмана, мошенничества, подлогов, воспитывает в молодом человеке стойкое отвращение, неприязнь и презрение к честному, добросовестному труду.

 

Узаконенная чиновничьей школой фальшь убивает в ребёнке естественное чувство справедливости и стыда за получение незаслуженных, незаработанных благ. Показуха поголовной "успеваемости", раздуваемая в интересах школьного чиновника, воспитывает в ребёнке безответственность и уверенность в безнаказанности. А это, в свою очередь, способствует выталкиванию детей на улицу, к наркотикам и в хулиганские "тусовки".

 

Пресс необходимых чиновнику "показателей" повальной "успеваемости", выдавливаемых из преподавателей, практически узаконенная "образовательная" фальсификация развращает и разлагает и самих преподавателей. Она не только приучает их, как и школьников, к безответственному отношению к работе - она убивает у них стимул заботиться о своей реальной квалификации, - парализует их стремление к самосовершенствованию и развитию себя как личности.

 

Исторический опыт показывает: очередной этап тотального реформирования государственного аппарата, его отраслей, ответственных за школу, науку, образование и прочее нам не подходит, поскольку вызывает продолжительный паралич власти. Единственный приемлемый путь – общее развитие культуры, в том числе и культуры управленческой деятельности, но этим «обеспокоенная общественность» пока заниматься не будет. Ей, как и в преддверии краха государственности СССР, снова хочется «порулить», хотя общество нуждается в совершенствовании культуры управления. И в этом деле, и школа, и представитель общественности, понимающие, в чём состоит существо проблем, могут успешно сотрудничать на пользу всему обществу, но это требует взгляда на школу и учебные программы с других мировоззренческих позиций: при этом сразу же встаёт вопрос: что реально входит в стандарт обязательного образования в России? Ответ на него может, на первый взгляд, показаться парадоксальным.

 

Практика показывает, что изрядная часть навыков и интерпритаций в современном мире устаревает в течении 5 – 10 лет. И это приводит к ответу на вопрос: чему не учит школа и чему она должна учить, чтобы не утомлять учителей и учеников зубрёжкой устаревающих интерпретаций. 

 

Ответ прост. Школа не учит детей искусству интерпретировать наблюдения, экспериментальные данные, тексты и артефакты в темпе возникновения потребности в решении практических задач на основе интерпретирования. Но это как раз то, что необходимо для преодоления кризиса всей системы образования, а также необходимо для осуществления общего роста культуры управления в обществе. В современном научном лексиконе описание такого рода искусства называется методологией. Ей надо учить, а для этого необходимо учиться этому искусству самим, выражая его в теории – тоже интерпретации этого искусства.

 

Каким же реформированием занимается министерство образования уже больше 20 лет?

- Административным! Постоянно надо что-то объединить, что-то разъединить. Одна за другой создаются структуры, задачи которых неизвестны нормальному человеку. А я объясню. В них сидят чиновники, которых надо чем-то занять. Вот поэтому учителя пишут планы на год, переписывая программу. Потом эти планы и будут проверять чинуши, имитируя бурную деятельность. Ведь для них стопка отчётности - уже показатель работы.

 

Более десяти лет непрерывно насилуют школу реформами; лучше бы уж взяли и убили сразу!

 

Единственным, кто не получил никакого голоса в ходе бесконечной реформы образования, оказался учитель. Собственно, этого достаточно, это приговор.

 

Почему чиновник, не имеющий отношения к уроку, получает больше учителя? Как мог Медведев на встрече с учителями сказать: «Я лучше вас знаю, сколько вы зарабатываете»? Я не строю иллюзий по поводу нашей высшей власти. После слов Медведева, что агроном может учить биологии, говорить не о чем. В XIX веке было установлено оптимальное количество качественных уроков, которое может дать учитель в неделю - 18 часов. У нас 40-часовая рабочая неделя: 18 уроков плюс 18 часов подготовки к ним - вот уже 36. Итак, идите в любую школу. Возьмите месячный заработок, уберите оттуда директоров и завучей и остаток поделите на 18. Знаете, что вы увидите? Нищету!

 

Что это такое педагогические измерения? На мой взгляд, их суть объясняется очень просто. Педагогические измерения – это искусство судить о качестве образования, не глядя ни на ученика, ни на учителя, а глядя исключительно в бумажки.